Неизвестные страницы войны

ЖАЖДА ЖИЗНИ

(Быль)

Леонид ИГНАТЕНКО, краевед

Жителям Украины, носящим фамилию Мельник, посвящаю. Автор.

   Если бы классик американской литературы начала ХХ века Джек Лондон, переживавший в последние годы творчества кризис в поисках сюжетов, прожил немного дольше, то он вполне мог бы обратить внимание на бывшего узника фашистского концлагеря украинца Ивана Мельника, родом из села Неменка Ильинецкого района, что на Винничине. Именно такие люди – сильные духом, не покорившиеся обстоятельствам, борющиеся до последней возможности и побеждающие были героями произведенияй известного во всем мире писателя.

Книга из детства

   В моем далеком, скрывшемся в пыли ушедших лет послевоенном детстве, которое прошло в одном из маленьких степных сел на Днепропетровщине, было мало книг – времена тогда были тяжелые. А посему каждая з них, «зачитанная до дыр», была среди нас, сельских мальчишек, на вес золота, а их название и содержание запоминалось на всю оставшуюся жизнь. Еще до окончания начальной школы я прочитал всю ее «библиотеку», состоявшую из большого шкафа с пятью полками книг, закрывавшегося учителем Иваном Пахомовичем на замок. Добрая половина из них была на военную тематику, что не удивительно – это был конец пятидесятых годов, время, когда почти каждый взрослый житель страны был если не участником, то очевидцем или современником Великой Отечественной войны. Естественно, в книжном описании военных событий больше интересовала  их приключенческая сторона. Одна из книг вполне соответствовала таким детским запросам – она рассказывала о длинном подкопе, сделанном под колючей проволкой концлагеря, через который несколько узников убежали на свободу.

   Прошли годы. Не угасший до сих пор интерес к книгам привел меня однажды на «блошиный рынок» Никополя – небольшого промышленного города, где я живу в настоящее время. Что-то знакомое, давно виденное бросилось мне в глаза, когда я взглянул на книжный ряд. Да ведь это она, знакомая с детских лет книга о подкопе! Обращаю внимание на реквизиты, которым в детстве не придавал особого значения: Xомич И.Ф. «Мы вернулись» – М. Воениздат, 1959. В аннотации издательства читаю: «…Воспоминания офицера Советской Армии о последних днях обороны Севастополя, о том, как, тяжело раненный он попал в плен к немецко-фашистским захватчикам, бежал из фашистской неволи. Автор с большой проникновенностью рассказывает о своих боевых товарищах, о дружбе, скрепленной кровью, о героических подвигах своих боевых соратников…».

«Житомирский подкоп»

   Так называется глава о редком по своей дерзости побеге, о котором я впервые прочитал более полувека назад. Она повествует также о нечеловеческих страданиях людей – тисячах раненных военнопленных Красной Армии, помещенных немцами в так называемый «лазарет», а в действительности концентрационной лагерь на окраине Житомира, где ежедневная смертность исчислялась десятками и сотнями.

   В настоящее время книга Ивана Хомича «Мы вернулись» – автора, ставшего волей обстоятельств узником этого лагеря смерти, является бесценным свидетельством високого подвига человеческого духа :

    «…Житомирский лагерь-лазарет, куда нас привезли из Днепропетровска, располагался неподалеку и, конечно же, был тщательно обнесен колючей проволокой.

   До сей поры коробит меня, как подумаю, что чистое слово «лазарет» гитлеровцы лепили к своим фабрикам смерти! В житомирском «лазарете» ждало нас то же, что и везде: тюремные камеры, именуемые палатами, голодная баланда, неизбежно и быстро вызывающая дистрофию, холод, колючая проволока и всюду подкарауливающий тебя черный зрачок автомата.

   Десятки, сотни тысяч пленных гибли в гитлеровских тюрьмах, лагерях и так называемых лазаретах. Гибли неминуемо, и это быстро становилось понятно всякому, кто попадал на фашистские «фабрики смерти». Естественно, что желание уйти из плена было единственной целью. Люди рисковали всем: безоружные нападали на конвой, пробирались сквозь колючую проволоку, под носом охранников пытались убегать во время транспортировки с каторжных работ.

   Уже позднее узнали мы, что в лагере создана группа побега, что готовится подкоп, что при помощи надежного врача к нам в лазарет специально для того, чтобы выяснить, подходит ли наша «троица» в группу побега был устроен «больной».

В сооружении подкопа участвовали пленные самых разных национальностей, возрастов, воинских званий и специальностей.

   Одним из главных руководителей подкопа и готовящегося побега оказался бородатый лагерный кочегар с умными пронзительными глазами по фамилии Мельник.

   До плена Мельник служил в авиации. В лагере ему удалось скрыть свою принадлежность к этому роду войск, которым немцы всегда особо интересовались. Мельник устроился кочегаром. Работа давала ему возможность свободно ходить по всему лагерь-лазарету и – что очень важно – встречаться с рабочими, которые выходили за проволоку. Немцы не выделяли лошадей для подвоза продуктов, пленные впрягались в повозку и на себе подвозили дрова и продукты в лагерь-лазарет. Появилась возможность связи.

   Для маскировки Мельник отпустил большую рыжую бороду, изменил походку, почти идеально замаскировал свой облик и возраст.

   Можно было смело принять его за старика, по записи в лагере он числился рождения 1896 года, хотя на самом деле ему было всего 37 или 38 лет. Шинель на нем вечно внакидку, без хлястика, на голове – старая облезлая ушанка с распущенными наушниками, солдатская фуфайка, ватные стеганые брюки, рваные кирзовые сапоги. Трудно было заподозрить в этом простоватом старике молодого, сильного подполковника авиации.

   Мельник готовил подкоп, довольно широко привлекая людей. Он считал, что мероприятие с подкопом имеет двоякое значение – и для тех, кто сможет бежать, и для тех, кто узнает потом о побеге. Действительно, подкоп многих пленных как-то встряхнул, пробудил от отупляющей безнадежности, утроил их силы в борьбе со смертоносным режимом плена.

   Практически я не мог принимать участия в работах, потому что был болен. Но все последние недели я буквально ощущал, как растет наш маленький тоннель, будто из него шел ко мне свежий воздух.

   С Мельником мы встречались несколько раз, он выслушал внимательно мои соображения о том как придется нам пробираться к линии фронта. Строя планы побега, я, конечно, опирался на слухи, но все же подготовка строевого командира и старого пограничника помогала.

   Общее направление движения мы определили, а дальше сама обстановка в лесу должна была подсказать, что делать.

   В первой половине апреля 1943 года подкоп был почти закончен. Намечено было вывести большую группу пленных.

Однако стояли холода, близилась распутица, пленные были одеты плохо, у многих – рваная обувь. При таком положении выводить людей в лес было рискованно: раздетые и истощенные, они могли погибнуть.

   В середине апреля потеплело, солнце светило уже по-весеннему. Мы решили выждать еще несколько дней, пока обогреется земля, и – тронуться.

Выждали. Теперь – на одну только ночь – нам нужна была плохая погода, с темнотой, с ветром. Ночи же как на грех стояли тихие и лунные.

   И вот нежданно-негаданно, когда уже лесом, можно оказать, на нас повеяло, произошел провал. Знать в подробностях, как произошло это ужасное событие, тогда я, конечно, не мог. Внешне все выглядело примерно так.

Однажды под вечер немцы забеспокоились, в лагере появились овчарки. Тем же вечером нашей группе – Мукинину, Ковалеву, мне и еще нескольким человекам – было сообщено, что два предателя, случайно подслушавшие разговор, сообщили о подкопе немцам. Их даже называли: один – Корбут или Карабут из Нальчика, другой – Белов, до войны работал где-то продавцом.

   Подкоп провалился... Одно это известие могло лишить остатков спокойствия. Но ведь надо еще было ждать, насколько осведомленными о составе групп окажутся немцы. За попытку к побегу полагалась виселица.

   Вечером немцы ничего не нашли. К ночи они усилили охрану. Включены были прожекторы, вокруг лагеря до утра горел свет. Все больные были по тревоге выведены во двор, где и простояли до утра. Немцы ходили, присматривались к лицам, то и дело пересчитывали нас. Утром всех под усиленной охраной отвели в корпус на старые места.

   Позднее я узнал, что только нескольким счастливцам, которых начало тревоги застало непосредственно у подкопа, удалось все-таки бежать. Среди них оказался и Мельник.

   На немцев подкоп и побег даже этих одиночек произвели гнетущее впечатление.

   Утром приехали офицеры СС, подкоп был найден. Пришли рабочие, всё в тот же день забили и засыпали выход за проволоку. С тех пор в лагерь ежедневно приезжали все новые и новые группы гитлеровских офицеров. Все внимательно осматривали место, откуда проложен был наш ход на волю, и подолгу между собой разговаривали.

   Немецкий унтер-офицер медицинской службы рассказал нашим врачам, что за всю войну это был второй случай в районах, оккупированных Германией, когда пленные построили выход из лагеря под землей. Впервые французы сделали двадцатиметровый выход за проволоку. Житомирское «метро» имело 60 метров. В шутку немецкий унтер сказал:

   - Русские на триста процентов превзошли французов.

   Характерно, что историю с подкопом немцы всячески замалчивали. Репрессий особых не было. Видно, состав собиравшейся бежать группы предателям известен не был.

Житомирский лагерь-лазарет гитлеровцы ликвидировали, пленных развезли по другим лагерям. А с этими пленными приходила в другие лагеря и слава нашего подкопа…».

   Уместно будет отметить, что сам автор повествования бежал на волю вместе с 14 другими узниками только через полгода, точно таким же способом – через подкоп, сделанный под рядами колючей проволоки, но уже в другом «лазарете» – в  г. Славута Хмельницкой области. А в Житомире спутниками успешно бежавшего подполковника Мельника стали всего три человека…

В поисках «исчезнувшего» героя

   Открою читателям небольшой секрет – я являюсь опытным поисковиком с более чем 30-летним стажем, «послужной список» которого насчитывает более 1500 возвращенных из небытия ранее неизвестных солдатских имен освободителей Никопольщины. Более 1400 из них уже увековечены. За три десятка лет исследовано множество фронтовых судеб – мне удалось даже установить, что отец экс-Президента Украины Леонида Кучмы, погибший в 1942 году, был награжден орденом Красной Звезды, найти и выслать Леониду Даниловичу копию наградного листа его отца, за что получил от Президента личное благодарственное письмо.

   Любой поиск – это прежде всего нахождение ранее неизвестных фактов, документов, информации. А для этого необходимо, для начала, вияснить то, что уже известно. А что  известно об интересующем нас герое побега? Фамилия – Мельник, звание – подполковник, возраст – 37-38 лет по состоянию на 1943 г. (1905-1906 г.р. – авт.). Скажем прямо – негусто. К тому же, положение осложняется тем, что фамилия эта относится к числу очень распространенных. Для уверенности открываю интернет-справочник: так и есть! Более 158 тысяч людей в Украине имеют фамилию Мельник!

«Фильтрование» интернета показало, что на месте события, т.е. в Житомире, известно только количество бежавших через подкоп – четыре. Ну, что ж, спасибо житомирским краеведам и за это. Дальше, как любил говорить основатель и первый из вождей известного пролетарского, уже ушедшего в небытие государства – «Мы пойдем другим путем…».

   Захожу через интернет (легально!) в картотеку Российского государственного военного архива. Ищу карточку подполковника Мельника с соответствующим годом рождения. Был такой подполковник! – Мельник Иван Захарович, 1905 г.р. Родился в селе Неменка Ильнецкого района Винницкой области.  Служил в штабе ВВС Юго-Западного фронта. Попал в плен 2 октября 1941 г. (освобожден).

   Это уже кое-что! Но он ли это? Нужны дополнительные подтверждения! Куда «пойти» за ними? Логика подсказывает, что офицер должен иметь ордена, а наградные листы к ним – это целый «клад» дополнительной информации. Найденных социально-демографических данных оказалось вполне достаточно, чтобы «посетить» еще один военный архив – Центральный архив министерства обороны Российской федерации, вернее – его электронное хранилище с наградными листами. А там…аж целых два наградных листа, содержание которых отмело все сомнения – это он!

   В наградном листе к приказу войскам 1-го Украинского фронта № 0164/н от 12 декабря 1944 г. о награждении подполковника Мельника Ивана Захаровича орденом Красной Звезды записано, что в Красной Армии он служил с 1923 г., был тяжело ранен. Графа «Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг» заполнена полностью: «…Подполковник Мельник И.З. с марта 1943 г. находился в агентурно-разведывательной группе разведотдела штаба 1-го Украинского фронта. За время своей разведывательной работы в тылу противника подполковник Мельник И.З. неизменно проявлял мужество и отвагу. Смело проникая в расположение немецких войск, тов. Мельник с повседневным риском для жизни добывал ценные сведения о противнике. Тов. Мельник проводил большую организационную работу, организуя соотечественников в тылу противника на борьбу с врагом. Участвуя во всех боевых стычках партизан с немцами, тов. Мельник честно и смело выполнял свои обязанности, показывая пример выдержанности. Достоин награждения орденом Красной Звезды…».

   Второй наградной лист был заполнен уже после войны – в 1946 году. Из его содержания стало ясно, что подполковник Мельник остался жив и вернулся, наконец, в авиацию, от которой он был оторван долгих четыре года. Он был назначен на должность начальна штаба 221-го авиационного полка по перегонке самолетов-бомбардировщиков. Однако, к награде он представлялся за заслуги военных лет: «…В боях за Советскую Родину в составе частей ВВС Юго-Западного фронта подполковник Мельник Иван Захарович 17 сентября 1941 г. получил два ранения (тяжелое и легкое). Проливая кровь и находясь в исключительно тяжелых условиях лечения, хранил уверенность в нашей Победе и мечту, что еще сам вступит в боевые ряды для борьбы с заклятым врагом. После выздоровления подполковник Мельник возвращается снова в строй и по специальному заданию Разведуправления Генштаба Красной Армии ведет в составе партизанского отряда работу по обеспечению ценными разведданными войск 1-го Украинского фронта. На протяжении всей службы в Красной Армии аттестуется положительно. По боевой характеристике подполковник Мельник за время работы по специальному заданию Разведуправления Генштаба Красной Армии характеризуется как выдержанный и стойкий товарищ, проверенный в боях во всех боевых операциях. На основании директивы ВВС Красной Армии № 845293 от 22.04.1944 г. за пролитую кровь при защите нашей Родины достоин ордена Отечественной войны 2-й степени…».

   Награда утверждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 ноября 1947 г.

   Вот и весь мой небольшой рассказ о человеке, который, несмотря ни на что, не сломался. Наверное, никто не будет спорить, что в тех нечеловеческих условиях самой большой наградой для попавшего в плен солдата была… человеческая жизнь!

   Я очень надеюсь, что этот мой рассказ прочитают родственники Ивана Захаровича и расскажут о его дальнейшей судьбе (возможно, у них даже сохранилась его фотография) и тогда наше повествование может получить продолжение.

   В одном из лучших рассказов Джека Лондона «Любовь к жизни» повествуется о том, как безымянный литературный герой не покоряется безмолвной природе и добирается до людей. Мечтой вполне реального украинца Ивана Захаровича Мельника было – не покориться людям-завоевателям и добраться до безмолвной природы. А потом начать борьбу с оккупантами. И эта его мечта сбылась…

Фото: Горькое лето 1941-го…